Суровые будни невесты императора - Страница 53

Водные процедуры заняли немного: порядка полутора часов. Девушка хотела задержаться еще в теплой водичке, но, к сожалению, та стала чересчур грязной, и пума недовольно фыркнула, осматривая все это безобразие. Да и температура стала стремительно падать, что также не способствовало дальнейшим водным процедурам.

Закутавшись в полотенце и вытершись насухо, Сайлейн оделась и, замотав волосы полотенцем, отправилась к камину. Засмотревшись на огонь, она и не заметила, как заснула прямо на шкуре.

Кристофер довольно потянулся и поднялся. Сломанной куклой ему под ноги упала очередная жертва его дара. Проститутки. Слабые создания, павшие и не пожелавшие подниматься. Здесь нечем было насытиться. Неинициированные магички попадались редко, а жизненной силы в остальных было столь мало, что не хватило бы даже на построение портала.

Герцог зло прищурился, смахнув кровь с рук и вытирая носовым платком лезвие. Еще немного, совсем чуть-чуть, и он вернется к своей принцессе, своей ненаглядной девочке. Только бы она поправилась…

Это беспокоило его куда больше всего остального. Все иное можно изменить, а она лишь одна такая. Улыбка тронула его губы при воспоминании о Сайлейн, разгладилась морщинка на лбу, и на мгновение помолодевший мужчина с надеждой взглянул вдаль. Он придет, обязательно придет и заберет ее, только бы малышка его дождалась, только бы не рискнула собой ради возможности уйти.

Утро началось внезапно и запомнилось на весь день. Глории, не Сайлейн. Оборотница спокойно себе посапывала на шкуре, стянув с кресла покрывало и укрывшись им на манер одеяла. Ее волосы разметались по полу, а полотенце, которое их держало, перекочевало к девичьей груди, у которой было свернуто наподобие куклы и обнято обеими руками.

Лениво открыв один желтый глаз, пума оценила степень опасности одной голосистой особы для собственной хозяйки и, придавив в зародыше желание подняться с теплой подстилки, вернулось к просмотру сна, где почему-то был возлюбленный хозяйки и много мяса, которым он кормил самого зверя.

Голосовая атака не ослабевала, а потому, к недовольству пумы, хозяйка все же проснулась и, сонно потерев глаза, присела на своем импровизированном ложе.

– Глория? Что-то случилось?

Девушка затихла, поняв, что гостья не только проснулась, но и пришла в себя, и этих желтых глаз, которые напугали ее, пожалуй, даже больше, чем удивил ее сон благородной госпожи на полу.

– Вас просили спуститься к завтраку. Его подадут через полчаса. Я пришла, чтобы помочь вам привести себя в порядок.

Сайлейн поднялась, потянулась, растягивая позвоночник. Едва удержалась, чтобы не наклониться вперед и коснуться пола, но Глория и так на нее косилась, а потому пришлось отложить желание подальше и мирно перейти в спальню, где, усевшись на кровать, она предоставила себя заботам компаньонки. А забот, к смущению девушки, было достаточно. Одни только волосы спутались за ночь так, что гребень, едва прикоснувшись, вызывал дикую боль.

– Я принесу зелье, – нашлась компаньонка спустя пять минут, когда все ее усилия оказались безрезультатными. Разве что Сайлейн рычала все более выразительно и прикусывала губу сильнее.

Маленький пузырек светло-синей жидкости стал ответом на их молитвы, как, впрочем, и появление еще одной помощницы – горничной княгини, которую та прислала, узнав о проблеме гостьи.

Совместными усилиями, истратив почти всю скляночку под тяжелые вздохи горничной княгини, им удалось распутать гриву и даже придать ей видимость прически. Лишь видимость, ибо волосы не желали слушаться и выползали из всего, пока их не оставили в покое, разрешая лежать, как им самим будет угодно.

Вот такой, с распущенной гривой, в клетчатой юбке, двух свитерах и тапочках, больше напоминавших сапожки, Сайлейн послушно семенила за горничной княгини, которая была не в пример разговорчивее Глории.

За небольшой по протяженности путь девушка уже знала, кто нынешний любимчик князя, какую пудру предпочитает княгиня и какое вино доставили с самого утра в погреб. Все эти и другие еще более ценные сведения горничная щедро вываливала на благодарных слушательниц. Точнее, смирившихся, поскольку воспитание не позволяло девушкам выразить протест, тем более такие бесполезные на первый взгляд данные легко могли пригодиться в будущем. По крайней мере, Глории, ведь ей еще здесь жить.

Так незаметно для горничной они попали в столовую. Сдвоенный облегченный выдох Сайлейн и Глории вызвал понимающий кивок и легкую улыбку со стороны княгини. Говорить что-либо женщина не стала: она была не одна.

Рядом с Плисой, опираясь на трость, стоял мужчина с легкой сединой на висках. Его волосы были коротко подстрижены, шрам, пересекавший переносицу, ясно свидетельствовал о боевых заслугах и необычайном везении: такие больше похожие на прожилки листьев шрамы оставались после заговоренных жезлов храмовников, которые не просто оставляли глубокие раны, но и отравляли кровь.

– Князь, – тихо пояснила Глория, заметив интерес гостьи.

Девушка благодарно кивнула. Да, этот человек действительно мог быть князем. Даже ей, чужой на этой земле, он внушал доверие и вызывал уважение. Что и говорить о его подданных. Пожалуй, если бы Сайлейн была не так хорошо воспитана, она бы сказала, что у княгини неплохой вкус, но, будучи особой, приближенной ко многим дворам, девушка промолчала, никак – ни жестом, ни взглядом – не выдав своего какого бы то ни было отношения к личности князя.